






— Что это, — спросил я.
— По легенде это Колонна из Храма Апполона, — ответил мне спутник.
— Я сам притащил сюда ее, — отчетливо сказал Союзник.
— Так. Ну, ты силен, — сказал я.
— Фигурально, — ответил он.
Колонну конечно тащили вилланы. Мы пошли куда-то в глубь Храма.

— Это, по легенде, гробница Иерусалимского Короля Болдуина, — сказал мой спутник, указывая на правую.
— А левая – моя, — со вздохом сказал Союзник.
— «А левая?» — спросил я.
А это, по легенде, гробница Готдфрида Бульонского. Имя было мне не известно, но отклик был чудовищный. Протрубил рог. Метал ударил о метал.
— Меня зовут Готфруа, — заорал Союзник.
— Ладно, ладно, сказал я миролюбиво. Как к вам обращаться?
— Зови меня герцог Бульонский.
— Ага ладно. Герцог так Герцог.
Я сделал вид, что прекрасно знаком с биографией Готфрида Бульонского. И очень уверенно сказал, — аааа. — Это могло означать: оказывается, его тут похоронили. Мой спутник кажется купился. Но вот Союзник просто взвыл:
— Ну это же я взял Иерусалим.
Я не к месту вспомнил старый советский анекдот: дед ты Зимний брал? Возвращать, когда будешь? Я сел на скамейку гробницы.
— Удобно? –холодно поинтересовался герцог.
— Исключительно комфортно, — откликнулся я.
— Ты на всех своих могилах сидишь таким образом? — спросил Годфруа.
Меня аж подкинуло. Точно. Это ж моя собственная могила. Тем временем мой спутник пристроился рядом.
— Сядь напротив, — рявкнул я ревниво. Увидев недоуменное лицо спутника, я добавил: — пожалуйста. — Он пересел. Тут рядом со мной устроился какой-то бомж, явно прибывший из трущоб Африки. Я конечно не завопил, но посмотрел очень выразительно. Бомж стал серым и его как ветром сдуло. Герцог хохотнул:
— И так вот целый день. Садятся все, кому не лень. А ты не мог устроить свое захоронение в более приличном месте?
— Во-первых, уже не мог, — ответил Годфруа, — а во-вторых, какое более славное место ты знаешь?
— А, ну да ответил я. Очень круто. Потом мы встали и пошли дальше.
— Сперва все было хорошо, — сказал Годфруа, — но потом, всё перестроили.
— Внушительно, — сказал я, покосившись на серьезный двуручный меч.




— Здесь был храм Афродиты, — сказал Союзник.
— Говорят, здесь был храм богини Венеры, – сообщил мой знакомый.


— Я тебе покажу, как с ней работать, — сказал герцог. — Он действительно знал способ активизации этого артефакта.
— Апполон это я, – сказал герцог. — Ну и ты тоже. Я знаю. Апполон наше общее прошлое. Я получил инициацию в 12 лет – сказал герцог.
— А за чем ты поперся в Иерусалим? — спросил я.
— А ты не знаешь?
– Нет.
— За Гробом Господним – Годфруа разразился хохотом.
— Почему-то я так и подумал. Ужасно смешно. Мир смеялся тысячу лет и еще не успокоился — сказал я.
— Это новое, а вот это было. А это тоже новое.




— Да там так опасно, — говорил он. — Только на танке туда ездить.
— А у вас тут? – удивился я.
— А у нас все тихо, — ответил он. Во время беспорядков приехала артиллерийская батарея и сразу стало тихо.
И вот тут появился герцог.
— Вырезать всех под корень, — предложил он.
— Да, гуманизм 11 века отвечает чаяниям современных Израильтян, — решил я.
— Герцог, вы были бы избраны в Кнессет.
— Это что? – спросил герцог с сомнением.
— Ну это совет Лордов королевства, – подумав ответил я.
— Да это достойно. Но Лорды не умеют ладить между собой.
— Это да, — согласился я. — У современных Лордов нет мечей, к сожалению. Иначе они бы быстро пришли к полному взаимопониманию.


— Раньше тут везде так и было.
Или:
— А лесов тут вовсе не было.
Иногда, вдруг я чувствовал на себе доспех. Это герцог давал мне почувствовать, каково было рыцарям 11 века в Палестине.




— А вот кому в глаз дать?
Надо сказать, что народ как-то его чувствовал и «в глаз» явно не хотел. Кроме того, его светлость был знатоком холодного оружия и лошадей. Это он, опознал «шестопер» в Эрмитаже, когда мне было 5 или 6 лет.

— Да черт вас разберет с вашим языком.
Их светлость имел печать, которую ставил вместо подписи.

— У французов уже тогда были высокие налоги, — предположил я.
Он как-то неопределенно мотнул головой.



















Я понял, что многое потомки растащили. В Союзнике сразу чувствовался специалист по добыванию правды. Побродив по замку, мы насладились так же и различными инсталляциями.


— Это еще что?
Вершиной местного творчества был памятник самому герцогу.

— Ой кто это?
Потом видимо понял, потому что сказал что-то длинное, на немецком языке, ругательство, как я понимаю. После замка мы направились в музей.



























